Май 1942. Трагедия в Лынтупах (дополнено)

19-20 мая 1942 года немцы и их пособники из литовской полиции, расстреляли в Лынтупах и в других населённых пунктах бывшего Свенцянского повета более 500 человек.

В межвоенный период местечко Лынтупы находилось в составе Польши, на территории Свенцянского повета Виленского воеводства. После советской оккупации, с 15.01.1940 г., было включено в состав Свенцянского района Белоруской ССР. С 25.11.1940 г. Лынтупы в Поставском районе.

О массовом расстреле людей в Лынтупах во время немецкой оккупации я впервые услышал ещё в детстве, от бабушки. Во время войны она некоторое время жила там у своей сестры. Бабушка рассказывала, что немцы таким образом отомстили за то, что советские партизаны убили под Лынтупами двух высокопоставленных чиновников оккупационной администрации.

В советское время в БССР много писали и говорили о "зверствах гитлеровцев", но, что очень удивительно, о расстрелах в Лынтупах и окрестностях информации почти не было. В немногочисленных публикациях скупо упоминалось, что в ответ на успешно проведённую советскими партизанами боевую операцию, которой руководил Фёдор Марков, немцы расстреляли в Лынтупах около 200 мирных жителей. И всё. Никаких подробностей той кровавой бойни не сообщалось. Возможно, такое замалчивание объясняется тем, что коммунистические власти не хотели "бросать тень" на советских партизан, которые фактически спровоцировали немцев на это преступление, организовав засаду в густонаселённой местности.

Бывший выпускник школы НКВД Романов, позже ставший партизаном, вспоминал: «Нас учили провоцировать немцев, чтобы они совершили большие преступления и таким образом увеличили приток людей в партизаны». То есть советское руководство рассчитывало, что чем больше немцы совершат преступлений против мирных жителей, тем больше людей придёт в партизанские отряды. Поэтому, весьма вероятно, что акция под Лынтупами была именно такой "провокацией" со стороны партизан. Тем более, что руководивший этой операцией Фёдор Марков был выпускником диверсионных курсов НКВД, и, следовательно, был знаком с такой тактикой.

О провоцировании партизанами немцев говорил и профессор Трансильванского университета (США) Кеннет Слепян, который в своей рецензии на сборник Бена Шеперда и Джульетты Патинсон «War in a Twilight World: Partisan and Anti-Partisan Warfare in Eastern Europe, 1939–45», писал: «… отдельные партизанские командиры считали, что ответная безграничная жестокость немцев — это благо, которое толкнёт население на сторону Сталина, поэтому намеренно провоцировали такие реакции».

Фёдор Марков

Летом 1941 года Фёдор Марков окончил ускоренные курсы в школе НКВД, которая находилась в Белых Водах под Брянском. В августе 1941г. диверсионная группа с позывным "170-Б" под его руководством, была заброшена через линию фронта в немецкий тыл, на территорию бывшего Поставского района, для проведения там диверсионных актов на коммуникациях противника. Позже, на базе этой группы, возник партизанский отряд имени Суворова, а в ноябре 1942 года, в Смыцком лесу под Дуниловичами, на базе отрядов им. Суворова и Истребитель, была создана бригада им К.Ворошилова, возглавил которую Ф.Марков. 

Так что же всё-таки произошло в мае 1942 года в Лынтупах и окрестностях? Как я уже говорил выше, всё началось с нападения советских партизан. В книге «Люди Нарочанского Края» (Минск, 1975г.) приводится фрагмент из воспоминаний бывшего военнослужащего РККА Саулевича, позже ставшего партизаном, который рассказывал: «В мае 1942 года мы узнали, что гебитс-комиссар Бек поедет из Свенцян в Лынтупы. Решили его ликвидировать […]. Для проведения этой операции были назначены люди. В состав группы вошли Марков, я, Смирнов, Балюцкий и Малыгин. Наш связной сообщил, что Бек [...] выедет со Свенцян в Лынтупы. В тот день в четыре часа утра наша группа вышла лесом к дороге [...].

Около 8 часов утра мы увидели быстро едущий легковой автомобиль. Когда расстояние сократилось до 20 метров, я выстрелил в водителя. В эту же минуту Марков и Балюцкий тоже открыли огонь по сидевшим в машине гитлеровцам. Водитель, открыв дверь и хромая, так как я попал ему в ногу, выскочил из машины. Хотел убежать в лес, но я выстрелил ещё два раза ему в спину и он упал [...]. Когда раздевали Бека, Малыгин увидел на руке у него перстень с бриллиантом. Снял его [...]. Забрав оружие, документы и обмундирование, мы подожгли машину и ушли в лес…[...]. Направились в Новосёлки, к Ивану Васильеву, дяде Маркова...».

В результате этого нападения были убиты два высокопоставленных немецких чиновника-тыловика: гебитскомиссар Ёзеф Бек и начальник жандармерии из Вилейки Вальтер Груль. Кроме них также погиб комендант лагеря для военнопленных и солдат - водитель автомашины. Руководил этой операцией, как уже говорилось выше, Фёдор Марков (чуть позже он получит звезду героя Советского Союза).

Сразу после нападения партизан, в деревнях Шудовцы, Гируци, Казнодеюшки, Соболки, Романишки, Каптаруны и др., а так же в местечках Лынтупы, Свенцяны, Новые и Старые Свенцяны и Гадуцишки, немцы стали хватать заложников – мужчин и подростков, преимущественно поляков. Есть свидетельство, что оккупанты якобы развесили объявления, в которых предлагали тем кто принимал участие в нападении - сдаться, обещая в таком случае освободить заложников. Но, так и не дождавшись "явки с повинной", расстреляли несколько сотен людей. Кроме жителей вышеперечисленных населённых пунктов, в рамках этой акции были также расстреляны 150 узников-поляков Виленской тюрьмы Лукишки. Большинство экзекуций проводили подразделения литовской вспомогательной колаборантской полиции, состоявшей на службе у немцев.

Ю.Клип во время службы в армии.

Одним из заложников был Юстин Клип, житель деревни Гируци, Поставского района. Когда в Гируци прибыли немцы, он работал в своём хозяйстве. Его жена Аполония, увидев солдат, крикнула мужу чтобы он бежал в лес. Но Юстин спокойно ответил: «Я ведь ничего плохого не сделал, почему я должен убегать». Немцы вывели его со двора и присоединили к колонне ранее задержанных односельчан. Заложников погнали через лес в сторону Лынтуп. Во время марша одному из мужчин удалось убежать. Он прыгнул между деревьями и, несмотря на выстрелы конвоиров, скрылся в лесу.

В Лынтупах заложников поставили напротив пулемёта. Поняв что их ждёт расстрел, мужчины бросились бежать в сторону ближайшего леса. Немцы открыли по ним беспорядочный огонь. Несмотря на это удалось спастись: С.Пеньковскому, А.Петровскому, Ф.Варнеле, Ю.Лончу В.Масьцянице, Я.Лукашевичу и ещё нескольким мужчинам. Один из них позже рассказал вдове Юстина Клипа, что её муж бежал рядом с ним, но в какой то момент он вскрикнул, схватился рукой за голову и упал.

Как позже вспоминали жители Лынтуп, всех раненных немцы добили. Следующие экзекуции проводили уже литовские полицейские, которые были более "старательными" чем немцы, и никому из жертв убежать больше не удалось. После расстрела мужа Аполония Клип стала вдовой с трёхлетней дочкой на руках. 

 

Несколько десятков местных жителей удалось спасти от верной смерти владелице имения Романишки, что на Лынтупщине, Хелене Вагнер. Немцы хватали заложников, в том числе и её работников, крестьян из Романишек и Соболок. Когда хозяйка узнала об этом, то догнала колонну задержанных на своей бричке и договорилась со старшим конвоя, чтобы её людей отпустили. Возможно, сыграло свою роль то, что по немецким понятиям Хелена Вагнер была фольксдойче, то есть имела немецкое происхождение.

 

Гданьское отделение IPN (Instytut Pamięci Narodowej), Комиссия Преследования Виновных в преступлениях против польского народа, несколько лет тому назад проводила расследование этого преступления – расстрела 19 и 20 мая 1942 года на территории Свенцянского повета бывших польских граждан. В рамках следствия были допрошены несколько десятков свидетелей, проведены исследования в польских и литовских архивах, рассмотрены документы из других источников. Следствие позволило установить десятки фамилий расстрелянных, но, к сожалению, не привело к установлению точной цифры жертв.

Поводом к совершению этого тяжкого преступления, как я уже говорил выше, явилось убийство советскими партизанами нескольких высокопоставленных чиновников немецкой оккупационной администрации. Формально это было местью оккупантов, а фактически являлось геноцидом по отношению к польскому гражданскому населению. Ведь оккупанты не расстреливали советских партизан, они даже не провели против них карательной операции. Они просто расстреляли мирных граждан, большинство которых были поляками. 

Операция партизан Ф.Маркова явилась для немцев только формальным предлогом, потому что поляки не имели к этому нападению никакого отношения. Они вообще с советскими партизанами во время войны (за редкими исключениями) не сотрудничали. Немцы, как и литовцы, прекрасно об этом знали. В рамках карательной акции было задержано как минимум 400 мужчин, жителей бывшего Свенцянского повета, в основном простых крестьян и представителей сельской интеллигенции. Как я уже говорил, жертв расстреливали 19 и 20 мая 1942 года в Лынтупах, Свенцянах (на еврейском кладбище) Новых и старых Свенцянах, и в некоторых других населённых пунктах на территории бывших гмин Комаи, Гадуцишки и Кемелишки. 

 

Под расстрел попали не только случайно схваченные люди. Литовцами заранее были составлены списки "неблагонадёжных" лиц, в которых оказались в основном представители польской сельской интеллигенции и довоенные местные общественные деятели. Так в списки попали двое католических священников-поляков: пробощ (настоятель) костёла в Новых Свенцянах кс. Болеслав Базэвич и викарий того же костёла кс. Ян Наумович, которых задержали 20 мая. Согласно имеющемуся свидетельству, ксендза Болеслава Базэвича при задержании жестоко избили; всё лицо священника представляло кровавое месиво. Вместе с ксендзами были задержаны и 26 их прихожан из Новых Свенцян. Обоих священников расстреляли в тот же день на обочине дороги в направлении Свенцян.

 

Списки "неблагонадёжных" лиц, как я уже сказал выше, частично были составлены ещё до нападения советских партизан. Этим занималась тайная комиссия, состоявшая из членов литовской националистической организации "Rytas". В её состав входили : Свенцянский староста Кукутис, бургомистр Новых Свенцян Каролис Циценас, начальник полиции порядка Янушкевич, шеф полиции безопасности (Sauguma) Перонас, доктор Румас и ксёндз Петрас Будрас, пробощ и декан из Свенцян. 

 

О последнем следует рассказать чуть подробнее. В священнический сан Петрас Будрас был рукоположен в 1902 году. До войны, в 1930-е годы, он был гражданином Польши, служил настоятелем костёла в Комаях и был известен как Пётр Будро. В феврале 1936 года привлекался к уголовной ответственности за публичную клевету в адрес директора школы в Комаях А.Вишневского. Тогда суд приговорил его к 1000 злотых штрафа и 7 дням ареста. 

Карательной акцией руководил майор литовской вспомогательной полиции из Свенцян Ёнас Мацюлевичюс (Jonas Maciulevičius). Участие в расстрелах принимала немецкая полиция безопасности и литовские подразделения полиции (Selbschutzbatalionen, позже переведённые в разряд Schutzmannschaft батальонов) из Свенцян, Новых Свенцян и Лынтуп, а также подразделение полиции, прибывшее из Вильнюса.

В Польше, в 1950 году, перед Апелляционным Судом в Ольштыне предстал майор Ёнас Мацюлевичюс, задержанный во французской оккупационной зоне и выданный польским коммунистическим властям в 1948 году. Постановлением суда от 2 мая 1950 года Мацюлевичюс был приговорён к смертной казни. Приговор приведён в исполнение 12 декабря 1950 года. К сожалению, проводившееся тогда в ПНР следствие было поверхностным и не привело к установлению фамилий подельников майора Мацюлевичюса, хотя это нужно и можно было тогда сделать.

Стоит отметить, что во время 2-й мировой войны подразделения литовской колаборантской вспомогательной полиции неоднократно принимали участие в уничтожении польского гражданского населения на Виленщине, карательная акция в мае 1942 года не была единственной. Боец 5-й бригады Армии Краёвой (АК) Эдвард Писарчик вспоминал: «Прибыл в Глинцишки (в 1944г. авт.) крупный отряд литовцев и устроил там резню польского гражданского населения. Полицейские расстреливали мужчин на месте, где кто находился, женщин убивали прикладами, детям разбивали головы о стены, бросали их ещё подающие признаки жизни тела в канаву. Убили тогда около 40 человек, всех поляков, живших в Глинцишках, а также пришедших из других деревень…».

Польский автор Роберт Данилович в своей статье "Lenin na bocznym torze" утверждает, что всего в мае 1942 года на территории бывшего Свенцянского повета оккупантами было убито более 500 человек. Эта цифра мне представляется более правдоподобной чем та, которая была озвучена самими оккупантами - 400 человек. В книге кс. А.Крахеля "Martirilogia duchowieństwa archidecezji wileńskiej 1939-1945" приводятся следующие цифры: в Лынтупах было расстреляно 400 человек, в Виленской тюрьме Лукишки 150 человек, в Старых Свенцянах 40 человек, в Новых Свенцянах 26 человек, в Гадуцишках 40 человек. Даже без учёта расстрелянных в рамках этой акции узников тюрьмы в Вильне, выходит 506 человек.

Майская трагедия жителей бывшего Свенцянского повета была одной из многих, свидетельствующих о политике массового геноцида оккупантов в отношении польского гражданского населения, которую те осуществляли как на территории бывшего Виленского воеводства, так и на других оккупированных территориях.

Заметка из коллаборантской газеты "Goniec Codzienny" (Nr. 259 от 22.05.1942 г.), издававшейся в годы оккупации на польском языке в Вильне.

        Заметка из коллаборантской газеты "Goniec Codzienny" (Nr. Nr. 261 от 24.05.1942 г.), издававшейся в годы оккупации на польском языке в Вильне.

Остробрамская икона Божией Матери

Икона Матери Божией Остробрамской

В Вильне, в старой части города, рядом с костёлом Св. Терезы, находится святыня, особо почитаемая католиками – Остробрамская (островоротная) икона Божией Матери, называемая также Матерью Божией Милосердия или Королевой Короны Польской (Matka Boska Miłosierdzia, Królowa Korony Polskiej). Икона размещена в каплице (часовне) над воротами, называемыми в народе Острой Брамой (Ostra Brama, польск), т.е. Острыми Воротами.

На Поставщине, которая является неотъемлемой частью исторической Виленщины, пожалуй трудно найти католическую семью, в доме у которой не было бы чудотворного образа Матери Божией Остробрамской. Есть эта икона, передаваемая из поколения в поколение, и в моей семье (см. фото).

Помню, как в конце 60-х годов прошлого века, будучи тогда ещё ребёнком, я с родителями впервые посетил Острую Браму и увидел этот чудотворный образ. Запомнилось, как некоторые верующие на коленях поднимались по ступенькам в часовню. После этого я бывал в Острой Браме много раз, но то, самое первое посещение вместе с родителями (которых давно уже нет в живых) оставило самые яркие впечатления и воспоминания.

Моя бабушка (1900 г. р.) рассказывала, что для её поколения Вильно было святым городом. Паломники шли туда из Постав и окрестных деревень босиком, а обувь, которая стоила дорого, несли в узлах. И только подойдя к городу, обувались. Шли наши дедушки и бабушки в Острую Браму, чтобы помолиться там перед иконой Пресвятой Матери Божией Остробрамской.

О происхождении Остробрамской иконы Матери Божией существует несколько версий. Одна из них гласит, что икона чудесным образом появилась на Острых Воротах 14 апреля 1431 года. По другой версии икона была прислана великому князю литовскому Ольгерду греческим императором Иоанном Палеологом по случаю принятия Ольгердом христианства. Согласно третьей версии образ Божией Матери был привезён из Херсонеса (Корсуни) великим князем Ольгердом в числе военных трофеев. Известно, что в 1341-1373 г. князь совершил несколько успешных походов против крымских татар.

Прямых летописных свидетельств того, когда именно появилась в Вильно эта икона – нет. Однако большинство историков всё же склоняются к версии, что это произошло после победоносного похода на Корсунь в 1363 году. Первоначально икона находилась, по-видимому, в каком то храме, а уже потом её поместили над Острыми Воротами. Есть свидетельство, что в 1431 году образ Богородицы уже находился над воротами.

В 1624 году у самых Острых ворот был основан монастырь отцов кармелитов с костёлом Св. Терезы. Культ массового поклонения иконе начался во время кровопролитной тринадцатилетней войны (1654-1667) с Московией. В 1671 году монахи построили для иконы новую часовню.

Часовня и сама икона сильно пострадали от огня артиллерии в 1794 году во время штурма города русскими войсками. Вот что об этом вспоминал участник тех событий, русский офицер-артиллерист капитан С.Тучков: «Все церкви, колокольни, дома и сады, как по той улице, по которой я шёл, так и в других, заняты были вооружёнными обывателями. Надлежало каждый дом брать штурмом и, таким образом, очищая дорогу продвигаться вперёд. Я не успел пройти и половины улицы, как убили майора, начальствовавшего прикрытием, и трёх капитанов. Большая часть офицеров были или убиты или ранены, отчего егери пришли в замешательство и, оставив меня с пушками на улице, отступили…». [...].

Над воротами была каплица, или небольшая церковь, где находилась чудотворная икона Богородицы, которую поляки особенно боготворят. Каплица сия наполнена была людьми, производившими против нас сильную ружейную пальбу. Я начал тоже отступать, и вынув клинья из-под пушек, дал им полное возвышение, и стрелял в каплицу. Как после оказалось, я нечаянно ядром разбил сию икону. После этого ненависть в поляках ко мне ещё более возгорелась...».

После завершения боевых действий, в том же году, икона была отреставрирована. В 1927 г., во время очередной реставрации, проводившейся профессором Я.Рутковским, под верхним слоем, писанным масляными красками, было выявлено более древнее письмо, писанное темперой, а так же следы известковой грунтовки.

Однако все версии и споры о происхождении иконы представляют интерес скорее исторический. Для молитвенного же почитания вопрос о том, кто и когда написал икону, значения не имеет, так как почитается не творение рук человеческих а Первообраз Той, чей Лик древний иконописец запечатлел на дубовой доске. Богослужения перед Остробрамской иконой совершаются по римско-католическому обряду, но с личной молитвой и поклонением в каплицу приходят и православные.

К популяризации культа Матери Божией Остробрамской причастен также и наш великий поэт Адам Мицкевич, написавший в своём бессмертном «Пане Тадэуше»:

«Panno święta, co Jasnej bronisz Częstochowy
I w Ostrej świecisz Bramie! Ty, co gród zamkowy
Nowogródzki ochraniasz z jego wiernym ludem!...».

По окончании 2-й мировой войны, во время гонений на католическую церковь, на Поставщине произошёл ряд чудес. Моя святой памяти Мама рассказывала, что слышала тогда о нескольких случаях обновления икон. Один такой случай произошёл в д. Дробыши (или где-то рядом) с иконой М. Б. Остробрамской. Народная молва быстро разнесла новость об этом по окрестным деревням. Люди собирались в доме, где произошло чудо, и молились перед обновлённым образом. Другие просто приходили посмотреть из любопытства. Это обеспокоило районные власти. Мама рассказывала, что по району тогда ездил лектор-идеолог от райкома партии, который убеждал людей, что всё это якобы «происки религиозных мракобесов», которые «натирают иконы луком», отчего те и обновляются.

Праздник иконы Матери Божией Остробрамской отмечается в католической церкви 16 ноября.