Поставская авиашкола

Самолёт Р-5

1 сентября 1939 года немецкие войска вторглись в Польшу, началась 2-я мировая война. 17 сентября, согласно ранее подписанному договору с Гитлером, в спину сражающейся Польше ударил Советский Союз. В течение нескольких дней восточные воеводства 2-й Речи Посполитой были оккупированы и присоединены к СССР. 

Чтобы закрепиться на захваченной территории, Советское руководство буквально нашпиговало "Западную Белоруссию" многочисленными военными гарнизонами и базами.

Очевидец тех событий Ян Виленец вспоминал, что зимой 1940 года дороги шумели от проезжавших по ним советских «механизированных войсковых колонн и конных обозов…». В Поставах и окрестностях тоже было размещено несколько военных объектов, в том числе, с лета 1940г., авиашкола пилотов бомбардировщиков (ВАШП).

Школа размещалась в прекрасно оборудованных казармах ранее стоявшего там польского 23-го полка Гродненских уланов. Начальником Поставской авиашколы был назначен полковник ВВС Вячеслав Арсеньевич Тимофеев. Преподавателями служили лётчики-инструкторы М. С. Савицкий, В. М. Резаев, А. Д. Перелет, В. В. Елиферов, А. Я. Якимов, 3. П. Медведев, В. Н. Дмитриев, Я. Н. Шашлов и другие.  Школа «сидела» на 3-х аэродромах. Основной находился в Поставах (в стадии строительства), а полевые в Михалишках и, предположительно, в Кобыльнике, на бывшем полевом аэродроме польских ВВС.

Бывший курсант школы Юрий Афанасьев вспоминал, что в Михалишках находились 20 самолётов СБ и столько же Р-5. Все аэродромы и обслуживающие их подразделения входили в состав 32-й и 100-й авиабаз 13-го района авиационного базирования. В Поставах, по состоянию на конец мая 1941 года значились управление 32-й авиабазы, 132-я ОРС управления и 137 БАО. Аэродром в Михалишках обслуживал 146-й батальон аэродромного базирования, входивший в состав 100-й авиабазы.

Другой курсант – Николай Смольский вспоминал, что школа состояла из 2-х отрядов. 1-й отряд был укомплектован солдатами срочной службы, а 2-й –  выпускниками 10-х классов школ, техникумов и студентами 1 и 2 курсов ВУЗов Москвы. Курсанты второго отряда с курсантами первого не дружили, смотрели на них немного свысока, т.к. имели другой  образовательный уровень.

Полковник Тимофеев после войны написал книгу "Товарищи лётчики", в которой довольно подробно описал события, происходившие накануне и в первые дни войны. В субботу, 21 июня 1941 года, он проверял технику пилотирования в Михалишках (ком. эскадрильи Я. К. Берзинь), затем посмотрел концерт самодеятельности и отправился на свадьбу к сослуживцу. Ночью, уже 22 июня, лёг спать, но через несколько часов его разбудил звонок: «Сквозь сон слышу звонок телефона. Беру трубку  и слышу – докладывает Заболко-Никольский (нач. штаба школы). По некоторым признакам Округ объявил учебную тревогу. Звонил в Минск, но никто не отвечает. «Сейчас иду», ответил полковник и стал собираться. В штабе выяснилось, что дежурный по школе неизвестно от кого принял сигнал тревоги. Попытка связаться с Минском оказалась неудачной и ситуация по-прежнему оставалась неясной. 

В это время в Поставы вошла колонна армейских грузовиков, которую возглавлял полковник ВВС. Он потребовал выдать ему боеприпасы, которые хранились на гарнизонных складах. Оказалось, что необходимых документов у полковника нет, возникла словесная перепалка, в ходе которой и выяснилось, что началась война. Всё же полковник Тимофеев, исполнявший также и обязанности начальника Поставского гарнизона, распорядился вскрыть склады и выдать полковнику, а это был зам. командира 12-й бомбардировочной дивизии И.В.Крупский, требуемые им боеприпасы. Загрузившись, колонна автомашин двинулась в сторону ж.д. станции Крулевщизна, где находился один из аэродромов 12-й дивизии.

Курсанты Поставской авиашколы

Хотя полковник Тимофеев и узнал от Крупского о начале войны, он почему-то не отдал приказа о рассредоточении и маскировке самолётов, что вскоре привело к многочисленным жертвам среди личного состава и потерям мат. части. Фактически Тимофеев проявил преступную халатность, повлекшую тяжкие последствия. Почему он так поступил – понять можно. Бывший курсант авиашколы Николай Смольский вспоминал: «В военное время самолёты должны быть рассредоточены по всему периметру аэродрома и замаскированы. Ничего этого, по непонятным причинам, сделано не было. Думаю, дело в том, что наш начальник училища полковник Тимофеев был стреляный воробей. Он ждал указаний сверху о рассредоточении самолетов, боясь самостоятельно принять решение. В то время за это могли посадить».

И "дождался". После полудня 22.06.1941г. по гражданской связи на имя начальника школы пришла телеграмма от заместителя командующего ВВС округа А. И. Таюрского. Её содержание было более чем странным: «Учебные полёты продолжать. Фашистскую провокацию в расчёт не принимать». Чуть позже Таюрский сумел дозвониться до Постав и устно подтвердил свой нелепый приказ. А в это время немецкие самолёты уже бомбили аэродром школы в Михалишках. По окончании налёта оттуда дозвонился майор Берзинь (ком. эск.) и доложил, что аэродром атакован двумя эскадрильями немецких бомбардировщиков, есть потери среди личного состава и мат. части.

Подробнее о том, что произошло на аэродроме в Михалишках, рассказал бывший курсант школы Иван Коновалов: «Дело уже к вечеру. Вдруг летят бомбардировщики Хе-111, я их насчитал 24 штуки. Пошёл разговор, что это мол наши. Так мы и разговаривали, пока не завыли посыпавшиеся на нас бомбы. Этот ужасный вой заглушил все остальные звуки. Кто-то рядом крикнул: «Ложись!». Я бросился под крыло самолёта [...]. Вой, взрывы. Это очень страшно…[...]. Немцы закончили бомбометание, начали разворот, и в это время хвостовые стрелки стали обстреливать нас из пулемётов. Мне пробило скатку, но самого не зацепило. Они развернулись и ушли восвояси. Что я увидел? Вся стоянка горит. От 17-ти самолётов СБ в целости остался только один. От Р-5х ни одного. Повсюду трупы товарищей, крики, стоны раненных…. Это был шок. В этот день мы похоронили в воронках 48 человек. Тяжело раненных погрузили на машины и отправили в лазарет [...]. На другой день нас построили и повели пешком в гарнизон в Поставы…».

Начальник школы Тимофеев писал, что на аэродроме в Михалишках сгорели всего два Р-5х и один СБ, а так же несколько самолётов было повреждено. Полковник явно слукавил, видимо хотел приуменьшить свою вину за гибель людей и лучше выглядеть в глазах читателей.

Сохранились свидетельства других выживших очевидцев, которые единодушно утверждали, что в Михалишках были уничтожены практически все самолёты. Так, упоминавшийся уже курсант Николай Смольский вспоминал, что: «Горело 20-25 самолётов, остальные были уничтожены или повреждены. Позже только один СБ и один У-2 смогли взлететь. Кругом раздавались крики и стоны. Все курсанты и техники, оставшиеся невредимыми, стали вытаскивать раненых из-под горящих самолётов, которые периодически взрывались [...]. Мёртвых мы закопали на краю аэродрома, а вечером, оставшиеся около 80 человек курсантов, техников и офицеров, двинулись в путь к своим казармам (в Поставы. Авт.)». 

А вот воспоминания одного местного жителя: «Через некоторое время после бомбёжки через Михалишки потянулись грузовики с ранеными лётчиками. С кузовов автомобилей сочилась кровь и тонкими ручейками стекала на дорогу. Они уехали на ближайшую железнодорожную станцию Гудогай. Немцы вечером того же дня выбросили на станцию десант, и судьба раненых и сопровождавших их сослуживцев нам неизвестна».

Есть ещё одно свидетельство профессионального лётчика, героя Советского Союза Генриха Гофмана, тоже курсанта Поставской авиашколы. Правда, оно художественное, но всё же: «В суматохе дел никто не обратил внимания на одинокий СБ, приземлившийся на лётном поле. Пилот, пришедший на КП, обратился к старшему по званию: «Товарищ полковник! Я прилетел на ваш аэродром на боевом самолёте «СБ».

 – Откуда?, спросил полковник.

 – Из Поставской школы… нас разбомбили сегодня утром.

 – Так, так, сказал полковник и провёл рукой по лбу.

 –  Много людей погибло? И не дожидаясь ответа спросил – сколько самолётов у вас уничтожили?

– Все…. Только один СБ и три Р-5 уцелели.

Узнав о налёте на аэродром в Михалишках, п-к Тимофеев вылетел туда на У-2, чтобы на месте разобраться в ситуации. По пути самолёт нач. школы был атакован Ме-109, но немецкий пилот оказался неопытным, он неудачно сманеврировал и врезался в землю. Разобравшись с обстановкой в Михалишках и отдав  необходимые указания, Тимофеев вернулся в Поставы, где его ждала шифровка из Москвы: предписывалось эвакуировать школу в Оршу. 

Не удавалось связаться с эскадрильей майора Пещерякова в Кобыльнике (теперь Нарочь), отсутствовала связь. Бывший житель Постав Ефим Чернявский вспоминал: «На рассвете первого дня войны был полностью разбомблен находящийся рядом с Поставами авиагородок Кобыльники, там никто из летчиков взлететь не успел». Тимофеев, вместе с комиссаром школы Бурмаковым, отправился туда на автомобиле. Когда школьный авто подъехал к аэродрому, то из леса был обстрелян неизвестными лицами, по видимому пострадавшими от советской власти местными жителями.

Бывшая партизанка из бригады Ф. Маркова – Евдокия Никитина-Федотова вспоминая о событиях первых дней войны на Поставщине, писала: «В первые дни войны обиженные советской властью люди из-за угла, а иногда и открыто, уничтожали представителей советской власти, в том числе и членов их семей. Местные антисоветчики стреляли и в нас, серьёзно ранив в ногу и моего мужа, председателя сельсовета. Нам чудом удалось укрыться в лесу….». Видимо, кто то из местных и обстрелял автомобиль начальника авиашколы. 

Отдав распоряжение о перебазировании с рассветом следующего дня, начальник и комиссар вернулись в Поставы. 23 июня остатки Поставской авиашколы покинули свой городок и перебрались в Оршу, потом в Москву, а оттуда в Чкалов, где из остатков нескольких авиашкол была сформирована 3-я Чкаловская Военная Авиационная Школа пилотов. Отставшие курсанты и  офицеры школы, согласно сохранившимся воспоминаниям, эвакуировались на восток на поезде со станции Поставы, а частично пешком. Хотя, эвакуацией это назвать трудно, скорее это было бегство. Упоминавшийся уже Николай Смольский, вспоминал: «… Днём 24 июня на  ж/д ст. Поставы прибыл паровоз и около 15 пустых вагонов и платформ…. Мы удрали буквально из-под носа приближающихся немцев, преследуемые артиллерийской стрельбой и шумом танковых моторов…. Была такая каша! Как мы бежали!».

Немцы, войдя в Поставы, посадили на ещё не достроенный школьный аэродром свои бомбардировщики. После войны Поставский аэродром был достроен и использовался как военный вплоть до 90-х годов прошлого века.

Выпускники Поставской авиашколы 1941 года, звено лейтенанта Скорнякова. Крайний слева в верхнем ряду Кулешов Алексей Александрович, 1912 г. р. Скан фото прислал его внук, Василий Московчук, большое спасибо.

На этой фотографии, сделанной 20.02.1941 года, с левой стороны выпускник (или инструктор) Поставской авиашколы, старшина Кулешов Алексей Александрович, 1912 г. р. Скан фотографии прислал его внук, Василий Московчук, большое спасибо.

Самолёт СБ (скоростной бомбардировщик)

Василий Пономарёв, бывший курсант Поставской авиашколы

Николай Смольский, бывший курсант Поставской авиашколы

Николай Коротков - бывший курсант Поставской авиашколы. Погиб во время бомбёжки 22 июня 1941 года в Михалишках