 |
| Сельскохозяйственная школа в Лучае. Фото 1926 года |
При помощи реформы власти стремились решить несколько проблем. Во-первых – ликвидировать так называемый "земельный голод", нехватку земли, тем самым сократив и безработицу на селе. Во-вторых, создать благоприятные условия для развития сельского хозяйства. В ходе реформы купить землю могли и середняки, и даже бедняки, так как на эти цели выдавались льготные кредиты.
Ещё одной острой проблемой села в 20-е и 30-е годы ХХ века была его перенаселённость, переизбыток рабочих рук. Поэтому многие крестьяне отправлялись на заработки в Прибалтику – в Латвию и Эстонию, и даже в такие далёкие страны как Аргентина и США. Конечно, жители Виленщины или Новогрудчины ехали за границу не от хорошей жизни, но, по крайней мере, у них был выбор, которого колхозники-рабы в БССР не имели.
Ещё до реформы известный польский публицист В.Битнер активно призывал власти к развитию сельскохозяйственного образования в восточных воеводствах страны. Подобные мысли можно встретить также в трудах экономиста и публициста, ректора Высшего Сельскохозяйственного Училища, министра сельскохозяйственных реформ в правительстве В. Грабского, Здислава Людкевича, который подчёркивал необходимость внедрения новых передовых технологий ведения сельского хозяйства, призывал к наделению крестьян землёй за счёт угодий крупных землевладельцев.
Эти идеи, собственно говоря, во многом и легли в основу вышеупомянутой реформы, которая очень скоро стала приносить свои плоды. В западно-белорусской деревне появились крепкие крестьяне-фермеры, продукция которых пользовалась заслуженным спросом не только на внутреннем рынке, но и во многих Европейских странах, куда отправлялась на экспорт.
Например, одной из интенсивно развивавшихся отраслей на западно-белорусских землях было сыроварение. Директор довоенной с/х школы в Жешове Ян Личневский уже после Второй Мировой войны писал: «На протяжении нескольких десятилетий, литовское, а точнее белорусское сыроварение развивалось довольно значительно и добыло себе большую славу. К сожалению, традиционные западно-белорусские сыры не пережили приход «вторых Советов».
Предвоенная статистика беспристрастно свидетельствовала, что, например по Поставскому повету урожайность зерновых достигла уровня Франции, а по многим другим культурам даже опередила США. Теперь это звучит как фантастика, но так было. Внутренний рынок быстро насытился дешёвыми продуктами питания. В 30-е годы 1кг. чёрного хлеба стоил в среднем 0,2 зл., 1кг. ситного – 0,25зл., сдобные булочки – 1-2 гроша за шт., 1кг. сала – 1,4 зл., 1 кг. говядины – 0,7зл., 1кг. сливочного масла 2 – 2,5 зл., 1 литр молока – 0,1зл, яйцо – 3 гроша, хорошую корову можно было купить за 50 зл.,
В стране стали создаваться различные сельскохозяйственные учебные заведения, целью которых была подготовка грамотных кадров для села. Так, в местечке Лучай, Поставского повета Виленского воеводства, появилась Государственная Сельскохозяйственная Школа, выпустившая за годы своего существования около 500 специалистов.
Впрочем, на Поставщине она не была первой. В Маньковичах, при имении князя Друцкого-Любецкого (в Воронце), до первой мировой войны также работала с/х школа. Её выпускником, в частности, был Миколай Навойчик, который в 30-е годы ХХ века работал специалистом в имении графа Тышкевича.
Первым директором Лучайской с/х школы, по некоторым сведениям, был агроном Даниэль Имеля. Обучение было платным. В середине 30-х годов ежемесячная плата составляла 25 злотых. Выходцам из малоимущих семей учёбу оплачивала Виленская Сельскохозяйственная Палата (Wileńska Izba Rolnicza).
Интересные воспоминания о Лучайской с/х школе оставил её бывший выпускник Юзэф Толканович. В своей книге «Судьба человека» (Człowieczy los), экземпляр которой мне любезно подарил его сын, он пишет: «Моя родная деревня (Мякчилы) [...] находилась в 12 км от советской границы, на территории гмины Долгинов Вилейского повета. В 1938 г. я был принят в Лучайскую Государственную Сельскохозяйственную школу, которая располагалась на Поставщине, при дороге, ведущей из Дунилович на Поставы. До моей родной деревни было 70 километров. В школу я добирался на поезде со ст. Будслав, через Крулевщизну, Глубокое, и далее – до станции Воропаево. Потом нужно было преодолеть пешком 8 км. по сельской, ухабистой дороге, вьющейся среди живописных зелёных холмов.
Школьные строения удивительным образом гармонично вписывались между двумя озёрами: Лучайским с северо-западной стороны, и Лисицким с юго-восточной. Двухэтажное здание стояло на возвышенности, и представляло собой прекрасный шедевр архитектуры. С западной стороны имелся балкон, а на фасаде, над парадными дверями, была прикреплена вывеска «PAŃSTWOWA SZKOŁA ROLNICZA», которая виднелась издалека.
Школе принадлежали 60 гектаров земли, через которые пролегала дорога, ведущая из Дунилович на Поставы. Вблизи располагались хозяйственные постройки, овощные плантации и теплица. На другой стороне дороги был фруктовый сад, пахотные угодья и луга, за которыми лежала деревня Германовичи, а чуть дальше – Карповичи. С южной стороны, за мостиком через ручей, соединявшим оба озера, находились деревни Гавриловичи и Васевичи. По воскресным и праздничным дням люди из окрестных деревень группами шли на Мессу в старинный и очень красивый Лучайский костёл.
Школьный хозяйственный двор представлял собой форму квадрата под общей крышей. Там находились коровник, конюшня, небольшая столярная мастерская, овчарня, молочная станция и амбар. Для обеспечения учебного процесса школа содержала около 30 коров польской бурой породы, 3 пары лошадей, около 30 свиней и столько же овец. Нас обучали ведению сельского хозяйства, садоводству, животноводству, пчеловодству и овощеводству, а так же ведению бухучёта в сельскохозяйственном производстве. Мы так же изучали механизацию сельскохозяйственных работ.
Школа не имела водопровода и канализации, поэтому воду нам приходилось доставлять в бочках из озера. Мы её заливали в фильтрационную установку, находившуюся в пристройке. Доставка воды являлась дополнительной обязанностью учащихся. Как и все ближайшие окрестности, школа также не была электрифицирована. Поэтому в вечернее время занятия проходили при свете керосиновых ламп с округлыми фитилями.
Изнутри здание было очень обширным и вместительным. В партере находился просторный холл, в котором проводились ежедневные построения и поверки. Если повернуть направо, то за дверью располагалась канцелярия, а за изгибом холла были ещё и другие помещения, квартиры преподавателей. С левой стороны находился гардероб, умывальная комната, столовая и кухня.
На второй этаж вела широкая дубовая лестница, с резными перилами. По левую сторону от лестницы, на втором этаже, была большая аудитория для лекций и спальня для студентов. При входе в аудиторию, с левой стороны стояла большая доска, а с правой – высокая, с двумя ступеньками, кафедра для преподавателя [...]. Со спальни был выход на просторный балкон. Аудитория для лекций вмещала одновременно 60 человек. С правой стороны находились учебные кабинеты физики, химии, механики, а так же большая библиотека.
Живописная липовая аллея тянулась от школы до костёла, и далее до администрации гмины, почты, и на площадь, на которой была пара магазинчиков.
На окраине Лучая, с северной стороны, находилось небольшое кладбище. Там похоронен заслуженный для всей страны человек, отец директора школы Эдмунд Знатович, автор прекрасной монографии о Лучае, машинописная копия которой хранилась в нашей библиотеке. Мы могли её читать, но только в читальном зале[…].
В Лучайскую с/х школу принимали мальчиков в возрасте от 14 до 18 лет, но иногда брали и немного старших. Молодёжь была в основном деревенская. После окончания учебного заведения многие намеревались работать на родительской земле. Но так было не всегда. Некоторые искали работу в крупных имениях, в администрации поветов и гмин. Другие устраивались на крупные молочные фермы. Большинство студентов были выходцами из польских семей, но были и белорусы, и даже русские староверы. Всех нас объединяла искренняя дружба.
Большинство учащихся были из Поставского, Вилейского и Дисненского поветов. Обучение длилось год, и делилось на 2 семестра – зимний и летний. Торжественное окончание школы приходилось на 1 ноября, после чего полагалась обязательная годичная практика в каком-нибудь большом хозяйстве. Самым способным студентам такая возможность предоставлялась на месте, в Лучае.
Дисциплина была суровая. На утреннюю поверку дежурный поднимал нас в половине шестого утра, а животноводческую группу ещё на час раньше. Нужно было быстро одеться, заправить кровать, спуститься на первый этаж в умывальную комнату и быстро умыться холодной водой, тёкшей самотёком по трубе из фильтрационной установки. В 7.00 завтрак и после короткого перерыва начинались занятия, длившиеся до 12.00.
Около 13 часов по расписанию был обед. Затем, после короткого перерыва, начинались практические занятия по земледелию, огородничеству, скотоводству, а так же в группах: в мастерской и в хозяйственной. Задачей последней была доставка воды и дров в здание школы. Работа в группах длилась две недели, после чего происходила смена вида деятельности. Руководили группами практиканты – выпускники нашей школы.
Физический труд продолжался до 17.00 часов. Исключением являлись праздничные дни, когда работали только две группы – животноводческая и хозяйственная. По завершении всех работ мы ужинали, после чего занятия продолжались ещё до 20 часов. Затем, согласно расписанию, была самостоятельная подготовка по усвоению заданного материала. В 22 часа дежурный объявлял вечернюю поверку, после которой все вместе исполняли «Wszystkie nasze dzienne sprawy», и гасили свет.
Преподавательский состав Лучайской с/х школы состоял из 6 человек:
- Станислав Знатович – директор школы и преподаватель механихации сельского хозяйства.
- Инженер Болеслав Бычевский – доктор, с/х работы.
- Инженер Казимеж Чеховский – огородничество, пчеловодство.
- Антоний Фелицкий – ботаника, химия.
- Зофья Знатович, полонистика, история, математика.
Каждую субботу мы посещали Римскую баню, которая находилась около озера, рядом с башней. Летом частенько купались в озере, вода в котором была настолько чистой, что, погрузившись в неё по шею можно было увидеть стопы своих ног. Озеро было очень глубоким, и иногда случались несчастные случаи, утопления. Поэтому для безопасности, во время коллективного купания, на озеро выплывали две лодки со спасательными средствами.
По воскресеньям мы посещали Мессу в Лучайском костёле, а по праздникам (3 мая, 11 ноября) торжественно отправлялись туда колонной, со школьным знаменем. Обязательным предметам была военная подготовка, которую нам преподавал подофицер Корпуса Охраны Пограничья (КОП). Недалеко от школы было стрельбище. Молодёжь с воодушевлением принимала участие во всякого рода спортивных соревнованиях. Нас воспитывали в духе патриотизма и любви к своей Родине.
Школьное подсобное хозяйство, которым руководили профессионалы, приносило обильные плоды. Окрестные крестьяне охотно приобретали у нас саженцы растений и молодняк домашних животных. […]. Учебное заведение было оснащено самым современным сельскохозяйственным инвентарём и приспособлениями, как для ручной, так и для механической обработки земли и растений: в основном – Американского производства. После каждого применения, учащиеся его тщательно чистили и консервировали.
В Лучайской с/х школе также проходили ежегодную практику студенты Виленского университета имени короля Стэфана Батория […].
В конце июля 1939г. дирекция организовала для нас экскурсию на озеро Нарочь, где мы катались на яхтах и лодках, а потом ели копчёного угря, приготовленного на местной коптильне. Издали видели красивое здание дачи, над которой развевался большой польский флаг. В это время там находился контр-адмирал флота Юзэф Унруг. (Józef Unrug, 1884-1973, польский контр-адмирал, в 1925-1939г. командующий флотом). Это обстоятельство нас немного успокоило, потому что последнее время циркулировали слухи, что будто бы скоро начнётся война. Но по возвращению в Лучай состояние тревоги вернулось снова. Люди говорили, что с сопредельной Советской стороны границы будто бы слышен какой то подозрительный лязг и шум моторов […].
Вдруг наступил тот страшный день – 1 сентября 1939 года! Лавины гитлеровцев двинулись на нашу любимую Родину, которая только стала возрождаться после первой мировой войны. Захлебнулся бедный народ слезами и кровью! А через три неполных недели появился кровавый «освободитель порабощённых народов», который тоже двинулся вглубь нашей страны […].
Вскоре во двор Лучайской с/х школы въехали тяжёлые, пахнущие нефтью советские танки…. Своими гусеницами они подавили цветущие клумбы и декоративные кустарники. Мы стояли и беспомощно смотрели на всё это, а из глаз текли слёзы отчаяния. [...].
Нашим преподавателям выпала страшная судьба. Инженер Казимеж Мурашко какое то время ещё работал агрономом в Вилейке, но вскоре его арестовали и все следы по нём затерялись. Инженера Казимежа Чеховского, вместе с женой и маленьким ребёнком, вывезли в глубь России. Подобная участь постигла и инженера Болеслава Бычевского, а так же жену директора школы Зофью Знатович. Её муж, директор школы Станислав Знатович, как офицер запаса в 1939 году был призван в армию. Антоний Фелицкий успел перед войной уехать в Пельплин… [...].
P.S. Автор этих уникальных воспоминаний – Юзэф Толканович, во время 2-й мировой войны был партизаном Армии Краёвой (АК), воевал в 1-й роте бригады «Narocz». Награждён «Серебряным Крестом Заслуги», «Партизанским Крестом» и «Крестом АК». В новой Польше продолжил учёбу и работу по специальности. Он является автором многочисленных научных публикаций. В молодости Ю.Толканович увлекался поэзией. Его стихи печатались как в Польских, так и в ряде зарубежных изданий. Последние годы своей жизни провёл в Олецко (Польша).
Использованные источники:
• Józef Tołkanowicz „Człowieczy los”, «Wydawnictwo Antyk, Marcin Dybowski», 2008.
• Книга «Памяць» по Поставскому району, изд. «Белта» 2001г.
• Статья историка И.Мельникова: «Между Западом и Востоком».
• Различные сайты из Интернета, по данной тематике.
По воскресеньям мы посещали Мессу в Лучайском костёле, а по праздникам (3 мая, 11 ноября) торжественно отправлялись туда колонной, со школьным знаменем. Обязательным предметам была военная подготовка, которую нам преподавал подофицер Корпуса Охраны Пограничья (КОП). Недалеко от школы было стрельбище. Молодёжь с воодушевлением принимала участие во всякого рода спортивных соревнованиях. Нас воспитывали в духе патриотизма и любви к своей Родине.
Школьное подсобное хозяйство, которым руководили профессионалы, приносило обильные плоды. Окрестные крестьяне охотно приобретали у нас саженцы растений и молодняк домашних животных. […]. Учебное заведение было оснащено самым современным сельскохозяйственным инвентарём и приспособлениями, как для ручной, так и для механической обработки земли и растений: в основном – Американского производства. После каждого применения, учащиеся его тщательно чистили и консервировали.
В Лучайской с/х школе также проходили ежегодную практику студенты Виленского университета имени короля Стэфана Батория […].
В конце июля 1939г. дирекция организовала для нас экскурсию на озеро Нарочь, где мы катались на яхтах и лодках, а потом ели копчёного угря, приготовленного на местной коптильне. Издали видели красивое здание дачи, над которой развевался большой польский флаг. В это время там находился контр-адмирал флота Юзэф Унруг. (Józef Unrug, 1884-1973, польский контр-адмирал, в 1925-1939г. командующий флотом). Это обстоятельство нас немного успокоило, потому что последнее время циркулировали слухи, что будто бы скоро начнётся война. Но по возвращению в Лучай состояние тревоги вернулось снова. Люди говорили, что с сопредельной Советской стороны границы будто бы слышен какой то подозрительный лязг и шум моторов […].
Вдруг наступил тот страшный день – 1 сентября 1939 года! Лавины гитлеровцев двинулись на нашу любимую Родину, которая только стала возрождаться после первой мировой войны. Захлебнулся бедный народ слезами и кровью! А через три неполных недели появился кровавый «освободитель порабощённых народов», который тоже двинулся вглубь нашей страны […].
Вскоре во двор Лучайской с/х школы въехали тяжёлые, пахнущие нефтью советские танки…. Своими гусеницами они подавили цветущие клумбы и декоративные кустарники. Мы стояли и беспомощно смотрели на всё это, а из глаз текли слёзы отчаяния. [...].
Нашим преподавателям выпала страшная судьба. Инженер Казимеж Мурашко какое то время ещё работал агрономом в Вилейке, но вскоре его арестовали и все следы по нём затерялись. Инженера Казимежа Чеховского, вместе с женой и маленьким ребёнком, вывезли в глубь России. Подобная участь постигла и инженера Болеслава Бычевского, а так же жену директора школы Зофью Знатович. Её муж, директор школы Станислав Знатович, как офицер запаса в 1939 году был призван в армию. Антоний Фелицкий успел перед войной уехать в Пельплин… [...].
P.S. Автор этих уникальных воспоминаний – Юзэф Толканович, во время 2-й мировой войны был партизаном Армии Краёвой (АК), воевал в 1-й роте бригады «Narocz». Награждён «Серебряным Крестом Заслуги», «Партизанским Крестом» и «Крестом АК». В новой Польше продолжил учёбу и работу по специальности. Он является автором многочисленных научных публикаций. В молодости Ю.Толканович увлекался поэзией. Его стихи печатались как в Польских, так и в ряде зарубежных изданий. Последние годы своей жизни провёл в Олецко (Польша).
Использованные источники:
• Józef Tołkanowicz „Człowieczy los”, «Wydawnictwo Antyk, Marcin Dybowski», 2008.
• Книга «Памяць» по Поставскому району, изд. «Белта» 2001г.
• Статья историка И.Мельникова: «Между Западом и Востоком».
• Различные сайты из Интернета, по данной тематике.
 |
| Книга Юзэфа Толкановича „Człowieczy los”. |
 |
| Лучайская Государственная Сельскохозяйственная Школа. Фото из интернета. |
 |
| Лучайская Государственная Сельскохозяйственная Школа. Фото (1939) с сайта Radzima org. |
Комментариев нет:
Отправить комментарий