В 1767 году Россия совершила акт агрессии в отношении Речи Посполитой. На территорию суверенной страны вторгся русский экспедиционный корпус. Россия, в лице Екатерины-II, вторжение объяснила защитой якобы ущемляемой в правах православной шляхты. Но на самом деле русская царица была недовольна радикальными реформами короля и прочих польских «возмутителей спокойствия», в которых она увидела угрозу всем деспотическим монархиям Европы.
Не располагавшая крупной армией Речь Посполитая, быстро была оккупирована русскими войсками и обращена в протекторат России. Естественно это вызвало возмущение шляхты, и уже на следующий год в подольском городе Бар собрались делегаты 66 шляхетских конфедераций (собраний дворянства). После короткого обсуждения текущих дел, четвёртого марта 1768 года делегаты поклялись взяться за оружие и не опускать его в ножны до победы или до самой смерти.
Конфедераты понимали, что освободиться от русских оккупантов собственными силами будет очень трудно, поэтому стали искать союзников. Польские послы отправились в Турцию, в Константинополь, где убедили султана объявить русским войну. Россия оказалась в непростой ситуации — с юга вторглись многочисленные османские войска, а на западе активно действовали партизанские отряды польских конфедератов. Некоторые поветы Речи Посполитой даже перешли под их контроль. Из Франции восставшим поступало оружие и финансовая помощь, прибывали военные специалисты.
В 1770 году Суворов, уже получивший к тому времени чин генерал-майора и командовавший бригадой состоявшей из Смоленского, Суздальского и Нижегородского мушкетёрских полков, метался по Речи Посполитой, пытаясь разбить отряды конфедератов то тут то там. Но огонь восстания не угасал, вместо разбитых отрядов появлялись новые. В качестве военного инструктора из союзной Франции на помощь конфедератам прибыл полковник-инженер Шарль Дюмурье, имевший репутацию способного военачальника и фортификатора. С помощью уговоров и убеждения он остановил разногласия среди некоторых лидеров восстания, организовал закупку оружия и боеприпасов, которыми вооружил вновь сформированные отряды.
Но для организации снабжения и формирования новых отрядов требовались базы снабжения, а конфедераты удерживали не так уж много городов и крепостей. Поэтому в начале 1771 года Дюмурье приказал укрепить Ланцкорону — польский замок, расположенный неподалёку от Кракова. Эти земли считались опорой конфедератов, так что Ланцкорона должна была превратиться в важный транспортный и логистический пункт, через который повстанцам поступали бы пополнения и вооружения.
Гарнизоном Ланцкороны командовал решительный польский офицер, граф Юзеф Миончиньски (младший). Но едва под руководством Шарля Дюмурье начались работы по укреплению замка, как случилась неприятность: 20 февраля к его стенам со своим карательным отрядом неожиданно подошёл Суворов. В распоряжении русского генерала было войско, превосходившее поляков (по неточным данным 200-300 польских солдат гарнизона против более 2000 солдат Суворова). Укрепления замка находились в плохом состоянии и не представляли серьёзной угрозы для регулярной армии, поэтому Суворов приказал начинать штурм прямо с марша, не беря во внимание усталость солдат.
В 13:00 прозвучал сигнал трубы к атаке, и русские части двинулись на штурм. Несмотря на холод и снег, они расчистили поле перед замком от различных инженерных заграждений, выбили из окрестностей небольшой отряд польской кавалерии и подступили непосредственно к крепостным стенам. Пехотинцы из любимого Суворовым Суздальского полка, которым он недавно командовал ещё сам, взобрались на обледеневшую гору и захватили две польские пушки. Казалось всё, вот-вот замок падёт, но самоуверенность на этот раз подвела Суворова.
Что произошло дальше подробно описал русский генерал-лейтенант Александр Петрушевский: «Шедший в голове колонны прапорщик Подладчиков пробил ворота и бросился на последнюю неприятельскую пушку, стоявшую внутри замка, но был тяжко ранен; в то же время ранены командовавший колоною капитан Дитмарн и подпоручик Арцыбашев. Колонна отступила; надвинулась вторая, но командир её поручик Сахаров и другой офицер поручик Суворов (брат полководца. авт.) тяжело ранены. Взбежала часть резерва, и командир её поручик Мордвинов также ранен. Сам Суворов оцарапан, под ним лошадь ранена; офицеров почти в строю не оставалось. Суворов привёл людей в порядок и тихо отступил».
Поражение "непобедимого" Суворова под Ланцкороной выглядело чёрным пятном на его славе, поэтому в России об этих событиях решили забыть. Из множества биографий генералиссимуса, написанных в XIX и XX веках, лишь А.Петрушевский решился описать это сражение. «Большая история войны с Барской конфедерацией» авторства полковника российского Генерального штаба А.Петрова, также старательно избегает этой неудобной темы. В советской историографии о единственном поражении Суворова тоже нет ни слова. Только "непобедимый", "славный" и "не знавший поражений".
А вот в Польше помнят об этом поражении "непобедимого" Суворова и вполне законно гордятся столь успешным сражением в своей истории, хотя оно и не повлияло на исход войны в целом. Под Ланцкороной поляки, которыми командовал Юзеф Миончиньски, сумели поймать атакующую колонну врага в западню, устроенную в стенах замка Ланцкорона. Они нанесли неожиданный контрудар и заставили Суворова отступить. Польская контратака велась с двух направлений — из цитадели и от крепостных стен. В результате их ждала блестящая победа.
Следует также отметить, что личное участие в контратаке принимали трое храбрых французских офицеров-фортификаторов: это de la Serre, Duclos, и Desprez, которые в первых рядах с саблями наголо бросились на врага. В русском штурмовом отряде, согласно польским источникам, потери составили 400-500 солдат и офицеров убитыми и раненными, среди которых оказался и младший брат Александра Суворова, поручик Суворов. Будучи тяжело раненным в бою, он вскоре скончался. Поляки потеряли при обороне Ланцкороны всего 11 человек.
Суворов был настолько раздражён неудачей, что всю вину за своё поражение свалил на верных ему Суздальцев, назвав их "стадом овец". В рапорте командующему оккупационными русскими войсками в Польше генерал-поручику фон Веймарну Суворов писал: "Ланцкоронское происшествие зависело от Суздальцев, кои ныне совсем не те, как при мне были. Сих героев можно ныне уподобить стаду овец. Как можно, надлежит мне приблизиться к Сандомирской стороне и выучить их по-прежнему, ежели предуспею… Не упрекайте меня, милостивый государь: я думал с Суздальцами победить весь свет".
Однако ответственность за это поражение полностью лежало на самом Суворове. Привыкший действовать быстро и решительно, полководец всегда добивался успеха, но только не в этот раз. 20 февраля 1771 года польский офицер, граф Юзэф Миончиньски преподал Суворову хороший урок.
Через 3 месяца, 23 мая 1771 года, Суворов всё же получил сатисфакцию, разбил войска конфедератов у Ланцкороны. Граф Юзеф Миончиньски попал в плен к русским, но через некоторое время совершил удачный побег. В ноябре 1779 года он уехал в Париж, где поступил на службу во французскую армию. В 1792 году бригадный генерал Миончиньски был назначен командиром дивизии французской революционной Рейнской армии, а затем и командиром лёгкого корпуса. Позже был обвинён в попытке помощи генералу Шарлю Дюмурье в реставрации монархии и приговорён к смертной казни через гильотинирование.
 |
| Руины замка в Ланцкороне, современный вид. Фото из интернета. |
Комментариев нет:
Отправить комментарий